А что, если он просто собирал…
Луизе, вдруг, припомнился разговор пожилых дам с собачками, которых регулярно облаивал в парке лохматый сторож. Они рассказывали какую-то историю о том, что пёс стал жить в парке с тех пор, как потерял здесь своего хозяина – угрюмого, пожилого, сильно пьющего мужчину, собиравшего тут бутылки и банки на выпивку и пропитание, которые он щедро делил со своим четвероногим другом.
Куда же он пропал, было ли у того бедняги какое-то жильё, и почему пёс так и остался жить в парке…
Луиза почувствовала, что без ответов на эти вопросы, она уже не сможет жить, как прежде, писать свои замечательные новеллы, гулять, кормить белок и птиц…
Пёс, тем временем, приближался к парку, не выпуская из пасти свой «трофей». Луиза шла за ним, озираясь по сторонам, не видит ли кто…
Двое работников парка в униформе совершали свой плановый осмотр детской площадки, рыхлили песок в песочнице и подкрашивали перилла. Желающих поиграть в песочнице в такой дождь, конечно, не было, и только мамы с детскими колясками фанатично гуляли в парке в любую погоду.
Пёс упрямо тащил кость к тому самому дереву, где Луиза вчера наблюдала его кормление и ещё странное общение старухи с тем парнем…
Луизе, вдруг, показалось, что пёс точно знает, что делает… Он донёс кость, осторожно положил её в траву и тут же стал рыть землю, неистово и злобно, как он это умел…
Луиза села на свою, мокрую от дождя, скамейку, завернув под себя полы дождевика и натянув на глаза капюшон. Она сидела и смотрела, как пёс, работая лапами и носом, закапывал человеческую кость. Он делал это так упорно и тщательно, измазавшись грязью и прошлогодней листвой, как будто выполнял важное задание.
Луиза поняла – здесь пёс хоронил останки своего друга…
Ей, вдруг, захотелось подойти к собаке, просто постоять рядом, посмотреть в его глаза, и тем выразить ему сочувствие и понимание. Страха не было совсем, он как будто исчез, куда-то испарился.
Луиза подошла к дереву, присела на корточки рядом с собакой и погладила его мокрую, грязную голову.
Он прилёг, медленно положил голову на лапы и закрыл глаза…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
